Я третий час утопаю в белом кожаном кресле, пью не очень вкусный чай (но мне всё равно), Маша сидит напротив меня, обняв одну ногу, вторую подогнув под себя.

— У тебя всё хорошо. Я не могу дать тебе ни одной рекомендации, кроме как - начни хвалить себя. В остальном у тебя прекрасная жизнь. Мне нечего тебе посоветовать.

Правда в том, что я знаю обо всём этом сама, но, вопреки всем уверениям психолога о необходимости искать гармонию, самое главное для меня - уйти из зоны комфорта. «Дорогая Скотти, в те моменты, когда тебя душит отчаяние, когда тебе кажется, что ничего не получается и что невозможно ничего сделать, вот знай, дорогая Скотти, только в такие моменты ты по-настоящему идёшь вперёд.»

«По-настоящему идёшь вперёд.» Достаточно ли далеко, мистер Фитцджеральд? В этом мой вопрос.

Подсветка диктофона извещает: садится батарейка. Три с половиной часа, сеанс завершен. Маша говорит, что, может, мы ещё увидимся, но я думаю (или надеюсь), что нет. Я решаю не брать такси. Пешие прогулки и голос Боно вправляют мне мозги лучше любого психолога.

К горечи разочарований невозможно выработать иммунитет.

Есть во мне качество сомнительного достоинства: чем страшнее ситуация, тем более я хладнокровна. Завидно ли то спокойствие, с которым я встречаю самые ужасные новости, которые когда-либо приходится слышать человеку? Для людей моя реакция всегда кажется чем-то нечеловеческим, бессердечным и жестоким. Но ведь никто не знает и не видит, как на меня накатывает спустя какие-нибудь полгода после события. Может, в этом и причина моих, кажется, безосновательных депрессий.

Дорогая Татьяна Андреевна.
В том сентябре 2011 года был понедельник, когда мы познакомились с вами. И, если бы вас не было, Татьяна Андреевна, не было бы вообще ничего.
И вот наступил понедельник, когда вас не стало. Будь он проклят, этот понедельник.

Сегодня с девяти утра до шести вечера работали с Ли - сначала на прессе по "Chappie", затем по поводу завтрашнего концерта Гарретта в Чайковском. И никого для меня сегодня не было - ни Уивер, ни Пателя, ни Джекмана, ни Гарретта - никого; был только Спиваков. Я дышала с ним одним воздухом и - боже - первый раз в жизни ощущала, что я вот-вот буду star-struck. Духу подойти к нему и признаться мне не хватило, но оно и к лучшему, я думаю: на том уровне, где находится он, пустыми словами восторгов не изъясняются. Но - он сидел в двух метрах, говорил скупо и низким голосом и однажды даже перевёл на меня взгляд. А вы говорите - Джекман, Гарретт… Какой там.

Мои одногруппники - отличные парни, но я совсем не представляю их во взрослой жизни. Они такие мальчики-зайчики, что самая большая проблема для них - прогулять пары так, чтобы родители не прознали и не заругали. Они мечтают стать музыкантом, фотографом и ведущим новостей, и в одних этих их мечтах больше романтики и наивности, чем я познала за всю свою насыщенную девчачью жизнь. Иногда мне хочется научиться у них этой детскости, но я, к сожалению, забыла её вкус лет с 14-ти.

Случаются моменты, когда очень тяжело смотреть вперёд дальше вот этой минуты, ты просто вообще ума не можешь приложить, как жить дальше, как заработать достаточное количество денег до конца месяца, как лечь спать хотя бы на два-три часа в сутки. Потом ты пытаешься себя приободрить, вспоминаешь - все же живы, это главное. Но всё равно - вот в этот момент, вот в этот самый - как дальше жить и что делать, абсолютно непонятно. Это пройдет, ведь всегда проходило.

Сделала три интервью с ирландцами, в итоге что хочу сказать: когда я спрашиваю, что такого ирландского есть в русских и наоборот, ответ неизменен: "Вы пьёте столько же или даже больше, чем мы". Это так, мини-исследование.

Я никогда не относилась к 14 февраля серьёзно. Я вообще никогда к нему не относилась.

Надо собраться с силами и написать о том, как моя жизнь окончательно превратилась в сериал "Новенькая".

Я всё-таки, конечно, старомодна: для меня до сих пор знакомства в Интернете с следующей встречей в реальной жизни обладают каким-то особенным флёром.

Помимо того, что я в принципе к людям отношусь с опаской, к новым знакомствам - тем более. Особенно, если новые знакомства заваливаются к тебе домой всей толпой. Моё гостеприимство, с порога звучащее как "не то что я очень рада вас видеть, поэтому заходите быстро и тихо" и сопровождающееся фразами типа "что же вы, уже уходите, даже чаю не попьёте?", за последние полтора года перетерпело такие метаморфозы, что не удивлюсь, если через год на звонки от Л. и её "я сейчас заеду, правда, со мной П., С. и ещё парочка друзей" встретит смиренное "я уже разогрела чайник и выставила на стол весь сервиз".

Физически я весь день сижу над регионоведением Франции, но на самом деле только и жду, когда пройдет очередной час. Раз в час я загружаю симулятор "кротовой норы" в браузере - и у меня есть десять минут того, ради чего я когда-то, блестяще сдав все экзамены и еле отсидев выпускную ночь, побежала отдавать документы в Аэрокос.
Разочарование в учёбе, перепоступление на полярно другую специальность, переезд в другой город - всё это было потом. И это всё тоже стало частью самообмана, где я утешаю себя, что, может - это моя "Двадцать седьмая теорема этики".